Мои ноги несут меня из кафетерия. При каждом болезненном вдохе горло саднит, как будто меня режут ногтями. Я бегу в туалет.

Там пусто. Маленькая милость.

Запускаю кран и крепко держусь за раковину.

Я знала лучше, я не должна была позволить втянуть себя в мир Лукаса Сэйнта, я не могу вписаться в толпу.

Лучше наблюдать со стороны. Это защитит меня и мое сердце.

Наклоняюсь и брызгаю прохладной водой на свое покрытое пятнами лицо, зеркале я выгляжу как черт. Выбившиеся пряди из моей косы мокрые, глаза налиты кровью, из носа течет.

Хуже всего то, что в глазах у меня тот же предательский взгляд, что и в шестнадцать лет.

Я назвала его, когда написала те слова на лобовом стекле Лукаса, чтобы вернуть его за все.

Прекрасный разрушитель. Вот что такое Лукас. Чума на сердце, жаждущая разрушения ради своих больных игр разума.

28

ЛУКАС

Джеммы нет до конца дня.

Когда я выгнал ее из кафетерия, она исчезла слишком быстро, чтобы я мог уследить за ней, не думал, что Картеру придется говорить, чтобы он не распространял фотографию. Все вышло из-под контроля.

Как только эта тема всплыла, я не знал, как ее закрыть. Это не то, что я делал раньше. Моя маска сползала, и было трудно удержать ее от падения.

Смеяться с друзьями за обедом было самым трудным, что я когда-либо делал. Мне было не по себе за счет Джеммы, не так, как я мечтал в начале года.

Напряжение не покидало меня после обеда.

Глупо было думать, что я смогу сохранить Джемму и свою маску. Эти два понятия не сочетаются. Она видит меня насквозь.

Мне нужен способ все исправить, но я не могу понять, как объяснить Джемме, как все изменилось с тех пор, как я все это затеял.

Проведя пальцами по волосам в последний период, я отправляю еще одно сообщение. Сегодня Джемма проигнорировала все мои сообщения, она заблокировала меня в своем Instagram. Я узнал об этом, когда отправила ей сообщение.

Лукас: Детка, поговори со мной. Могу я увидеть тебя перед тренировкой?

Готов сорваться с урока пораньше, чтобы найти ее, одному Богу известно, что творится у нее в голове.

Я сажусь, когда на экране появляются три серые точки, потом они исчезают и возвращаются дважды. Я дергаю себя за мочку уха, ожидая ее ответа.

В передней части комнаты учитель английского языка прерывает урок, чтобы прищуриться и посмотреть на меня. Я сутулюсь на своей парте в последнем ряду и кладу телефон на колени, чтобы она не забрала его у меня. Она поднимает подбородок и продолжает говорить о существительных, аналогиях или еще о чем-то.

Я отключаюсь от урока, чтобы Джемма ответила мне.

Через несколько долгих минут мой телефон вибрирует у меня на бедре.

Джемма: Попроси одну из твоих других девушек отсосать тебе сегодня. Не чувствую. Остальные могут взять тебя.

У меня морщится бровь. Другие девушки? Это из-за тех девушек Койота с парковки сегодня утром?

Я стискиваю зубы. Черт побери. Это ничего не значило. Это я был ведомым для Девлина. Ему не терпелось переспать.

Если уж на то пошло, я продолжал действовать, когда появилась Джемма, потому что мне было интересно, будет ли она ревновать. Я хотел увидеть, как она ревнует из-за меня, как я ревную всякий раз, когда другой парень смотрит в ее сторону. Видеть ее ревность доказывает, что она нуждается во мне — хочет меня так, как я хочу ее.

Лукас: Для меня нет других девушек. Только ты.

Она отвечает немедленно.

Джемма: Оставь это, твой член не будет расти, чем больше ты врешь. С меня хватит. Уходи.

Она не может держать меня на расстоянии.

Раздраженный тем, что не могу до нее достучаться, я засовываю телефон в карман.

Она мне не верит. Ладно. Я не буду приводить свои доводы в уши, которые ни хрена не хотят слушать. Она может остыть, а я попробую позже.

Ты сам виноват, трус, — ворчит голос у меня в затылке. Я извиваюсь, словно физически могу убежать от ускользающих мыслей.

Было легче, когда я ненавидел ее, когда она не заставляла меня смотреть в лицо тому, кто я есть, и тому, кем я притворяюсь.

Все пошло наперекосяк, как только я начал испытывать чувства к Джемме Тернер.

Моя жизнь превратилась бы в торт, если бы я просто поставил ее на место и пошел дальше. Оставить ее какому-нибудь другому идиоту, если он окажется достаточно смелым, чтобы приручить ее.

Даже думая об этом, я реагирую очень остро. Я проглатываю нахлынувшее чувство собственничества. Мой разум кричит: моя, моя, моя.

Джемма в моих гребаных венах и я не могу вытащить ее так просто.

Или позволить кому-то другому заполучить ее.

Мои кулаки сжимаются, кожа на костяшках натягивается.

Звенит звонок, рассекая мои мечущиеся мысли. Я собираю свои вещи и иду за остальным классом в коридор, пока учитель кричит нам о возможной контрольной работе.

Марисса находит меня у моего шкафчика пять минут спустя, когда я запихиваю туда книги. В моей голове раздаются тревожные звонки, я не готов к еще большему дерьму в завершение дня.

— Привет, детка, — говорит она хриплым голосом, который разносится по всему коридору, когда она приближается.

— Я действительно не в настроении.

Не останавливаясь, Марисса проскальзывает в мое личное пространство, вклиниваясь между мной и шкафчиком, ее руки обхватывают мою шею, и она дуется на меня.

Напрягаясь, я кричу: — Марисса, какого черта?

— Ты готов вернуться ко мне? Ты знаешь, что у тебя хорошо, когда мы вместе, ты можешь получить это, — она берет мою руку и прижимает ее к юбке, — в любое время, когда захочешь.

Я открываю рот, чтобы сказать ей, что я никогда не вернусь к ней. Придушенный смешок слева от меня привлекает мое внимание.

Черт. Этого не может быть.

Какого кармического бога я разозлил?

Алек и Джемма стоят там, вероятно, направляясь к своей машине. Джемма держит руки на бедрах и изучает нас с жестким выражением лица, брови приподняты.

— Не лжец, да? Да. Я так и думала.

После того, как произносит эти слова, она поворачивается ко мне спиной и спешит уйти.

— Черт побери, — пробурчала я. — Джемма, подожди!

— Почему ты возишься с простой Джеммой, когда у тебя есть я? — Настойчивость Мариссы разрушает мое терпение.

— Джемма! Это не то, что ты думаешь! — кричу я, Марисса встает у меня на пути, когда Джемма огибает угол и я беру ее за плечи и отодвигаю в сторону. — Марисса, убирайся с дороги!

Марисса отпускает меня,она знает, как работать с толпой в этих залах. Она устраивает сцену только тогда, когда это работает в ее пользу.

Меня все это не волнует, я хочу только добраться до Джеммы.

Алек останавливает меня на моем пути, положив руку на мою, не давая последовать за поспешным отступлением Джеммы. — Хватит. Оставь мою сестру в покое, парень.

Защитный вызов в его глазах вызывает у меня горький привкус во рту. Я не хочу причинять боль Джемме. Я достоин защитить ее. Или стану им снова, после того как разгребу беспорядок, который я устроил.

— Слушай, я просто хочу поговорить...

— Похоже, она закончила с тобой разговаривать. Отвали.

Толкнув, Алек отпускает меня и уходит в том же направлении, что и Джемма. Ошеломлённый, я стою посреди зала, а люди обходят меня стороной, их шепот летит свободно, пока я пытаюсь заставить свои ноги двигаться.

Я словно закован в цемент, не в силах заставить себя упасть на меч ради Джеммы —потому что именно это потребуется, чтобы вернуть ее. Я должен выбрать: моя маска или девушка, которая держит в своих ладонях мое все еще бьющееся сердце?

К тому времени, как я добираюсь до парковки, серебристый CR-V уже уехал, и я выдыхаю рваный воздух, откидывая голову назад.

С пасмурного неба падают хлопья. Вот почему мне легче жить, когда я играю на том, кем меня хотят видеть люди. Если я окутываю себя своей богоподобной персоной золотого короля школы Сильвер-Лейк, мне не приходится иметь дело с этим страхом и болью.